Столовая переставала его раздражать - он чувствовал её "своей" всё больше с каждым кубическим сантиметром воздуха, занятого дымом. Желательно, чтобы его при этом отсюда ещё не выгнали - драться с утра он совсем не умел, да к тому же ещё на почти что здоровую голову. Задушив где-то на подступе к губам ненужную гневную реплику, он вдруг сжал сигарету в зубах, упирая взгляд в стол. Дурацкая какая-то ситуация. Так можно совсем перестать себя человеком чувствовать.
- А должна ли? - голос у неё был неожиданно сильный. Тёща выйдет такая, что трусами не отмахаешься. Хорошо хоть не пискля, такую и перевоспитать в случае чего можно - кого хочешь построит. Даже гордость какая-то берёт...
Игра в гляделки продолжалась с новой силой, с обоюдным энтузиазмом. Должна ли? Все размышления рухнули разом, одержимому просто не хотелось никакого иного варианта. Должна ли? Это был, наверное, один из самых худших дней в его жизни - один из тех дней, которые он подчистую забыл, но единственное яркое воспоминание осталось. Именно в тот день он особенно остро ощутил, что именно означает слово "выродок". Мать, кажется, именно так его и назвала. Сама нагуляла, сама окрестила, сама, сама.. Сестра выглядела холеной, аккуратной - порядочная, издалека заметно. Если смотреть на них со стороны, разве можно предположить, что они могут быть хотя бы далёкими родственниками? А ведь если бы отец хотя бы навещал его, вся жизнь могла пойти по-другому. Впрочем, грех на что-то жаловаться. Он не пережил бы ничего подобного, не испытал бы, если бы жил в нормальной семье.
Плевать, в общем-то, у него всё рано особо нет выбора. Сейчас вряд ли бы он променял своё несчастливое безделье на университет, на девушку-студентку медицинского, на Макдональдс, в котором наверняка пришлось бы подрабатывать, чтобы накопить на «романтический ужин», который закончился бы привычным образом. А потом? Дети, что ли? Плодить ещё таких же уродов на благо родным «Девяти Углам»?
- Могу я поинтересоваться, с чего вы взяли, что мы знакомы?
Последняя фраза окончательно вывела сатаниста из себя, он чуть нахмурился, несколько раз сменив милость на гнев и обратно. Знакомы? Если ты действительно знаешь о том позоре, который твой любимый папа навлёк на твою семью, то ты наверняка подозреваешь, кто перед тобой. Даже если о нём никто не узнал, ты-то наверняка знаешь это странное чувство стыда за своего родного человека. Парень внезапно осознал, что это самое чувство благополучно потерял в возрасте лет семи-восьми. Но это всё если она помнит. Если нет - никому не интересно. Всё равно история уже началась, нет способа отвязаться как-либо от непутёвого братца. Не наследство же делить предлагает, только поговорить, занять пару часов жизни, которые можно было провести в кровати или душевой кабинке с самим собой наедине. Должна ли?
- Должна, - он опустил одну руку под стол, комкая в ладони скатерть. Он надеялся на чуть другой диалог. Чуть более культурный, без всякой шелухи, без угроз - как-то это не по-братски. Она, похоже, против продолжения разговора. Что, не хочется впускать плебея в свою жизнь? Неужели ты сама не понимаешь, что он уже стал её частью - просто стереть его из памяти будет сложно. Очень неудобно получится, если девушка устроит сцену или что-нибудь вроде этого. Ленивый народ раскачается, заинтересуется, и придётся мягко отвалить, чтобы потом никто не лез с лишними вопросами. Направо и налево рассказывать о своих сложных родственных связях совершенно бессмысленно - такие вещи забываются на следующий день, и всё же от одной мысли становится тошно.
"Саша, ты не охренел? Может, извинишься и уйдёшь? С самого утра не узнаю тебя."
Его чуть было не перекосило. Нет, нет, нет. Тем, у кого утро начинается со стояка, гораздо легче и приятней пережить это, чем ему со сволочным голосом. Как будто кто-то включил дэт-метал внутри черепа. Соображать вдвойне тяжело, но прямо с утра разладиться с самим собой как-то настроение не позволяло.
- Лагерь маленький. Ты отсюда никуда не денешься, а здесь я тебя сам найду. Уйдёшь - сломаю ноги. Поговорим? - он говорил медленно, с расстановкой, не сводя с неё взгляда и приветливо улыбаясь, втайне надеясь, что со стороны не видно, насколько мутным стал сейчас его взгляд. Не испугается и уйдёт - что ж, тогда всё будет ясно. Тут полно ребят с разными примочками, но теперь-то, когда он проснулся, он поймает её раньше, чем она умудрится у кого-нибудь укрыться. И даже если так, почему бы не попытать счастья? В конце концов, родственники должны держаться вместе, тут не поспоришь. Блудную сестрицу всегда можно вернуть, а уж там, когда она окажется в его руках, есть тысяча и один способ продолжить разговор. Сделать это сейчас - просто, разумно, полезно для здоровья. Столовая всё же лучше, чем пять-десять проверенных мест для подобных бесед.
"Чуть лучше, любимый, но слишком много тебя. Ты не станешь лишний раз подниматься с места."
Смертельная борьба между гордостью и ленью, впрочем, была ещё не окончена. Саша с интересом наклонил голову, чуть не выпустив сигарету из ставших вдруг непослушными пальцами. Утро, ещё утро. Утро никогда не сопровождалось особенными спецэффектами, кроме отнимающихся конечностей и заплетающегося языка. Наградили, мать их. Никто не просил же. Вот, христиане обижаются, что их крестят с рождения, что никакого права выбора. Все бывают недовольны своей религией, но уже ничего не попишешь. Зато у христиан в голове почти наверняка никто не говорит.
"Я разрешаю тебе выяснить, что у христиан в голове, только хирургическим путём. Сомневаюсь, конечно, что ты найдёшь там что-нибудь необычное."
Саша едва удержался, чтобы ответить вслух. Череп он никогда и не пытался вскрывать, вполне довольствуясь школьным курсом биологии и фильмами. Внутренности вообще могут представлять интерес только для маньяка, коим он не являлся - либо просто не отдавал себе в этом отчёт.
Отредактировано Daff (16.01.2014 20:57)
